Сегодня во время экзамена поднялась тема террористической атаки на "Charlie Hebdo". Тема, которую, наверное, успел обдумать и обсудить всякий, единожды о ней услышавший.
Так вот сегодня я услышала совершенно страшное. Преподаватель сказал, что "они доигрались". Он, конечно, проявил сочувствие к погибшим и их семьям, но продолжал как бы косвенно доказывать, что вина в теракте лежит на издательстве.
Я так была шокированна его позицией (и тем, что ее разделили многие однокурсники, в том числе мои хорошие друзья и знакомые), что даже не смогла ничего возразить или противопоставить, хотя обсуждение было открытое и я могла.
Поэтому я, как обычно, выскажу накипевшее здесь.
Начну с того, что пусть я не самый праведный человек на Земле, но мои друзья хорошо знают, что я человек верующий. При этом я крайне остро реагирую на "шутки", глупости и грубости, которые окружающие могут отпустить в сторону моей Веры. Для меня все богохульное крайне оскорбительно и бывает я немного теряю контроль над эмоциями, если человек не следит за своими выражениями, говоря на эту тему со мной.
Но моя Вера учит прощать "неразумных". Что я и стараюсь делать каждый раз.В глубине души, каждый раз, когда я слышу какую-то атеистическую ересь, я честно надеюсь, что этот человек когда-нибудь одумается и перестанет быть таким безответственным грубияном (не заботящимся о чувствах других в силу своего выпендрежа). А еще лучше - сам когда-нибудь увидит что-то чудесное и поймет, что мир не так прост, как утверждают ученые.
Мне легче отойти, чем стоять и закипать от гнева. Или, того хуже, оскорбить человека в ответ. Или ударить его. Мудрее успокоиться, простить. Но это - в масштабе конфликта двух человек.
В мировом масштабе я могу понять предъявление судебного иска. Или публичного осуждения. Или еще чего-то такого, социально-адекватного. Что-то, что будет напоминать диалог. Что-то, где можно будет выразить свою позицию, встать на защиту своих убеждений публично. Сделать это законно.
Но никто не заслуживает смерти за невежество. Или неудачную шутку. Или за неверие. Тем более целой террористической атаки, уносящей жизнь не только "обидчика", но и его коллег.
Страшное уже случилось. Мы может лишь сокрушаться и обсуждать. Но говорить вслух, думать и убеждать других, что случившееся "заслуженно" - недопустимо. Ни для кого. Кроме сумасшедших, охочих до крови фанатиков.
Мы либо за свободу печати, слова и за демократию, либо принимаем "правила игры" каждого встречного-поперечного агрессора со взрывчаткой за пазухой или пистолетом в кармане, и живем, вздрагивая от каждого шороха, боясь сказать даже полслова.
О какой жизни тогда вообще может идти речь?